— Система экологического мониторинга создана в Москве достаточно давно и включает в себя наблюдение не только за воздухом, но и за другими природными средами — растительностью, почвой, поверхностными водами. Подземные воды, согласно федеральному законодательству об охране окружающей среды, являются одной из составляющих окружающей среды и также находятся под наблюдением специалистов. В составе московской системы экологического мониторинга есть особые подсистемы, такие как мониторинг выбросов промышленных предприятий или мониторинг состояния окружающей среды под воздействием противогололедных реагентов.

Каждая из подсистем организована в соответствии с научно обоснованной методологией по выбору пунктов наблюдений, контролируемым характеристикам и периодичности наблюдений. Итогом их работы является получение полного набора сведений о пространственно-временной изменчивости загрязнителей с пониманием, какой фактор на это влияет, и, соответственно, каким образом можно это загрязнение снижать, если оно фиксируется.

Двадцать лет назад, когда интенсивно менялось законодательство в области мониторинга геологической среды населенных пунктов, на федеральном уровне были прекращены наблюдения в объеме, необходимом для обеспечения экологической безопасности геологической среды, связанной с загрязнением, подтоплением и температурными аномалиями подземных вод. Москва как субъект РФ, в соответствии с имеющимися полномочиями, эти работы восстановила, и сегодня у нас более 100 наблюдательных скважин, на которых проводится наблюдение за загрязнением и температурой подземных вод, а также их уровнем.

— Здесь сразу важно отметить ключевой момент — в Москве, за исключением некоторых территорий Новой Москвы, для питьевого водоснабжения используются поверхностные воды, поэтому наблюдения для контроля качества питьевой воды подземных вод не являются целью московской системы экомониторинга.

Мониторинг подземных вод проводится в других целях. Например, для того, чтобы исключить рост подтопления территорий. Подтоплением считается поднятие уровня грунтовых вод на глубину более 3 метров от поверхности (существуют разные степени).

Мониторинг необходим также в целях выявления тепловых аномалий и утечек загрязняющих веществ в подземные воды. Все это влияет опосредованно на качество поверхностных вод и антикоррозийные характеристики, которые важны для сохранности материалов коммуникаций, подземных сооружений.

— Да, положительная динамика есть. Наблюдения за подземными водами в Москве начались в 2004 году — чуть позже, чем за состоянием воздуха, — и за прошедшие 15 лет тепловое загрязнение в них не растет. Возможно, нет значимой динамики к снижению — на десятки процентов, но совершенно точно нет и роста.

Нет и роста участков подтопления. Наоборот, площади таких участков сокращаются.

Очень важно, что в подземных водах снижается количество загрязняющих веществ. Основными среди них являются фенолы, нефтепродукты, соединения меди, цинка, нитратный азот, ртуть, марганец — все они образуются в результате работы различной производственной деятельности и жизнедеятельности населенных пунктов.

Мы контролируем состояние вод в верхних горизонтах, напрямую связанных с этими процессами. Одна из возможных причин, вызывающих загрязнения, — утечки из коммуникаций. Она постепенно сходит на нет за счет последовательной перекладки коммунальных сетей. Современные сети становятся более надежными, а значит, утечек нет и загрязнения не попадают в подземные воды.

Проблема проникновения загрязнений с поверхности решается благодаря улучшению санитарного состояния территорий, за счет чего поверхность почвы практически перестает быть источником загрязнения.

— Говоря о реагентах, нужно, наверное, напомнить, что Москва — самый северный, холодный мегаполис в мире с населением более 10 миллионов человек. Существуют жесткие ГОСТы о качестве дорожных покрытий в целях обеспечения безопасности дорожного движения. Исполнить их можно только при условии применения противогололедных реагентов. Но я хочу отметить, что уровень даже таких загрязнителей, как хлориды, которые являются основным компонентом противогололедных реагентов, в поверхностных и подземных водах не растет.

Применение противогололедных реагентов не влечет увеличения хлоридов в подземных водах прежде всего за счет эффективной системы утилизации и вывоза загрязненного ими снега.

Реагенты применяются, но практически не попадают в природную среду. Это важный показатель, который мы отслеживаем для того, чтобы понимать, насколько допустимо это вынужденное, в силу климатических особенностей и густонаселенности Москвы, воздействие.

При этом в столице есть ряд территорий, где реагенты не применяются, в первую очередь это особо охраняемые природные территории (ООПТ).

— На этот вопрос легко ответить, потому что он детально прорабатывался, когда принималось решение о массовой замене поверхностных покрытий.

Но сначала нужно сказать пару слов об асфальте. У каждой марки асфальта есть своя температура плавления. Если в городе не наблюдается аномально жарких условий и поверхность не нагревается до температур плавления, то асфальт не станет источником эмиссий. Существуют определенные меры по предотвращению избыточного нагрева, например — полив дорожного полотна.

При отсутствии перегрева асфальтовых покрытий выделение загрязняющих веществ станциями мониторинга не фиксируется.

Однако асфальт начинает выделять вредные примеси, когда его нагрев (не температура воздуха) приближается и превышает температуры плавления битумов — составляющих асфальтовых покрытий. Эта температура составляет порядка 60 °С, в зависимости от марки асфальта эта температура варьируется.

В открытом доступе можно увидеть результаты исследований, проведенных Агентством по охране окружающей среды США, где приводятся данные об объеме эмиссии летучих органических веществ при нагреве асфальта до пластификации. Так, 1 кв. м асфальтовых покрытий при критическом нагреве в час выбрасывает в атмосферу около 40 мг/м2 толуола, более 90 мг/м2 бензальдегида, а также ряд других углеводородов — около 66 мг/м2 декана, 470 мг/м2 тридекана. Кроме того, важный момент связан с технологией укладки асфальта. При этом процессе выделение нафталина составляет 21% от выброса промышленных предприятий, а свинца — 64%.

Я так подробно рассказываю об эмиссии асфальта, чтобы сравнить его с плиткой — у плитки такой проблемы нет. Это более экологичный материал. У нее другой состав, другая технология укладки, и температура максимального нагрева — 35 °С.

У плитки иные характеристики, связанные с поглощением теплового потока. Существует такая характеристика, как альбедо подстилающей поверхности, и у плитки оно лучше: она не дает атмосфере такого нагрева, а соответственно, и негативного воздействия на здоровье горожан. Отражающая тепловая способность асфальта повышает нагрев на 6–10 градусов по сравнению с газоном, в то время как плитка — только на 3–4 градуса.

При замене асфальта на плитку за счет ее лучшей проницаемости обеспечивается поддержание оптимального воздушного и водного режима почв, что косвенно влияет на условия для сохранения биоразнообразия почвенных организмов и городской растительности.

— Да. И я не встречала ни одного экспертного отзыва, оспаривающего это мнение. В момент обновления покрытий звучали какие-то отрицательные высказывания, но скорее потому, что люди не были готовы к такой быстрой и масштабной замене. Думаю, отрицательных отзывов бы не было, если бы процесс происходил поэтапно. Но ведь Москва очень большой город, и нецелесообразно растягивать подобные положительные изменения на десятилетия. Проще быстро сделать, перетерпеть кратковременные неудобства и сразу получить качественный прорыв в вопросах и экологии, и комфорта.

— Наверное, я еще раз хотела бы подчеркнуть значимость мониторинга. Это необходимый инструмент, без которого невозможна осмысленная система управления качеством окружающей среды.

Однако, притом что экологический мониторинг очень важен, — это не единственный элемент системы управления качеством окружающей среды.

Сейчас в стране происходит реформа контрольно-надзорной деятельности. Инструмент государственного экологического надзора видоизменяется. Например, сейчас резко ограничено количество проверок на предприятиях (я не имею в виду ограничения из-за эпидемиологической обстановки, это, я надеюсь, временное явление). Невозможно прийти на предприятие с проверкой, даже если горожане очень этого просят и связывают проблему загрязнения воздуха или неприятных запахов с функционированием конкретных производств. При этом это доверие оказано многим предприятиям авансом и должно быть уравновешено ростом социальной ответственности предприятий, а по факту производственная деятельность не всегда соответствует экологическим стандартам.

Несколько лет назад был принят закон № 219-ФЗ «О наилучших доступных технологиях», который коренным образом меняет систему нормирования, теперь важна технология, которая применяется на предприятии. Это означает, что, хотя реформа контрольно-надзорной деятельности и ограничивает возможности надзора и контрольно-надзорные полномочия, адекватные компенсационные меры предусмотрены. Проблема в том, что реализуются они медленнее, чем идет ослабление привычных надзорных инструментов, и это создает очень высокие риски для экологии и окружающей среды.

Безусловно, предприятиям нужно снижать удельный выброс загрязняющих веществ на единицу производимой продукции, но сейчас непростой момент для экономики, а все это, конечно, нужно делать без ущерба для экономического роста.

И здесь мы снова возвращаемся к мониторингу — он ставит своего рода диагноз текущему состоянию среды и помогает расставить приоритеты по первоочередным задачам. Например, с его помощью можно определить, какие меры для улучшения качества воздуха на общегородском уровне на данный момент важнее предпринять — снижать концентрацию оксида углерода или мелких взвешенных частиц. И потом контролировать, дали ли эти меры желаемый результат. То есть с мониторинга все начинается (постановка диагноза) и мониторингом заканчивается, так как он является инструментом, выявляющим эффективность мер, которые реализуются для улучшения ситуации.

— Я думаю, что ключевой момент — это осознанное потребление. Важно не приобретать избыточного. Это касается как продуктов, так и одежды, услуг. Ключевой момент — даже не экономия, а понимание отсутствия необходимости в избыточном водо- и энергопотреблении. Я — сторонник этой концепции и сама ее придерживаюсь.

Дома мы практикуем раздельный сбор и сортировку мусора под предводительством моего ребенка. И хотя у нас есть мусоропровод, мы с семьей никогда им не пользуемся — несем мусор не к ближайшим бакам, а подальше, метров за 300, где стоят раздельные. И вот эти, казалось бы, маленькие-маленькие дела демонстрируют уважение к самому себе, к своему дому, семье и соседям. А из них потом складывается большой целевой показатель на уровне города.